27 января празднуется день полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады. Многое известно про героический подвиг ленинградцев и их бесстрашие, про ужасающие условия их жизни в блокаду, но далеко не все знают о важной роли, которую сыграла Русская Православная Церковь в поднятии морального духа горожан и в военной помощи Ленинграду. Давайте поговорим об этом.

Захват Ленинграда был частью разработанного нацистской Германией плана войны против СССР — плана «Барбаросса», который предусматривал, что Советский Союз должен быть полностью разгромлен в течение 3–4 месяцев летом и осенью 1941 года. Захватить город гитлеровцам не удалось, но они почти девятьсот дней удерживали его в военной блокаде.

Норма хлеба в городе составляла от 125 до 400 граммов, других продуктов зачастую не было, в городе начались болезни — цинга и дистрофия, прекратилась подача электричества, вышел из строя водопровод, продолжительность артобстрелов достигала девяти часов. В этих условиях в культурной столице продолжались театральные представления и научные лекции, а Шостакович создавал в этом городе знаменитую Ленинградскую симфонию.

В дни блокады ленинградцам была необходима сильная духовная опора, которую им смогла обеспечить Русская Православная Церковь. Как нашей Церкви, почти полностью разгромленной атеистическим правительством в 1930-е годы, удавалось воодушевлять ленинградцев, какие шаги для поднятия морального духа горожан она предпринимала?

1941: проповедь митрополита Московского Сергия

К 1941 году в крупнейшей епархии страны — Ленинградской уцелели лишь 10 из 470 (!) существовавших до этого действующих православных храмов. Общее количество штатных священнослужителей не превышало 30 человек, средний возраст которых равнялся 60 годам. На церковную жизнь влияли в НКВД, жизнь каждого священника была под угрозой.

Источник фото: nashahistory.ru

Но когда началась война, Церковь мгновенно отреагировала. 22 июня 1941 года (на две недели раньше, чем Иосиф Сталин) патриарший местоблюститель митрополит Московский Сергий обратился ко всем православным христианам с призывом встать на защиту Родины, его обращение зачитывалось во всех церквях Ленинграда. В нем были такие слова: «Отечество защищается оружием и общим народным подвигом, общей готовностью послужить в тяжкий час испытания всем, чем каждый может. Тут есть дело рабочим, крестьянам, ученым, женщинам и мужчинам, юношам и старикам. Всякий может и должен внести в общий подвиг свою долю труда, заботы и искусства…»

23 июня 1941 года по инициативе митрополита Ленинградского Алексия все церковные приходы начали сбор средств на оборону города и нужды фронта. Прихожане собирали солдатам также теплые вещи, жертвовали продовольствие для больных и раненых. Приходская община Князь-Владимирского собора, по примеру того, как в Первую мировую войну при храмах открывались лазареты, предложила открыть и содержать на свои средства госпиталь для раненых и больных. Правда, сделать им этого не позволили: власти Ленинграда разрешили лишь перечислять деньги в общие фонды: Красного Креста, обороны и другие.

Духовная жизнь в блокаду

В условиях гибели людей от голода, бомбежек и болезней, в блокадном Ленинграде возобновилось молитвенное обращение: людей в церкви приходило больше, чем везде в Советском Союзе. Согласно сохранившемуся в архиве расписанию богослужений в Николо-Богоявленском соборе за декабрь 1941 года, службы проходили ежедневно утром (с 8 до 10) и вечером (с 16 до 18).

С самого начала войны богослужения проходили при переполненных храмах, у горожан росло религиозное чувство, и они тысячами принимали крещение. Среди людей в тяжелом состоянии дистрофии, умиравших от голода, было много тех, кто призывал имя Господне. Верующими становились нередко и бойцы, защищавшие город.

Архимандрит Владимир (Кобец) вспоминал: «Приходилось служить почти каждый день, <…> рисковал жизнью под обстрелом, а все-таки старался не оставлять богослужение и утешать страдающих людей, которые пришли помолиться Господу Богу. В храме стекла падают на головы, а я не останавливаю службу. Часто привозили меня на саночках, я не мог идти».

Священник Никольского собора Владимир Дубровицкий жил в Свечном переулке и каждый день ходил в храм, не пропустил ни одной службы. Старейший протоиерей Иоанн Горемыкин на восьмом десятке лет каждый день добирался на службу с Петроградской стороны в Коломяги. Бывало, что свой паек он отдавал голодающим.

С 1942 года власти города разрешили крестные ходы, в частности, в ограде Князь-Владимирского собора совершались крестные ходы с чудотворной Казанской иконой Божией Матери. А Пасха 1942 года запомнилась многим, поскольку комендатура города согласилась сдвинуть комендантский час, чтобы в церквях города могла пройти ночная праздничная служба и крестный ход. 

Вместо куличей в блокадную Пасху 1942 года освящали кусочки блокадного хлеба. А само богослужение было перенесено на 6 часов утра, и это позволило избежать больших жертв: к Пасхе гитлеровцы приурочили особенно яростный налет на Ленинград.

Церкви, ставшие бомбоубежищами

В подвальных помещениях ряда храмов (например, Спасо-Преображенского собора) были устроены бомбоубежища. Под Казанским собором в период блокады находился детский сад и одно время — отдел штаба Ленинградского фронта. Многие храмы использовались для хранения культурных ценностей. Так, Сампсониевский собор был занят филиалом Эрмитажа, Крестовоздвиженскую церковь занимало фильмохранилище, Старо-Афонское подворье и Новодевичий монастырь — архивы, Владимирскую церковь — филиал Публичной библиотеки.

Особенно много музейных коллекций было размещено в Исаакиевском соборе в надежде на то, что германские войска, считая это гигантское здание ориентиром, не будут специально пытаться уничтожить храм. Этот расчет оказался правильным: за весь период блокады в собор не было прямого попадания бомб или снарядов, и грандиозные коллекции уцелели.

Источник фото: wikipedia.org

На площади перед Казанским собором у памятников полководцам Отечественной войны 1812 года М. И. Кутузову и М. Б. Барклаю де Толли давали клятву уходившие на защиту Ленинграда воины и ополченцы. Для этой цели памятники, в виде исключения, не были закрыты мешками с песком.

Одновременно солдаты посещали расположенную в соборе могилу фельдмаршала М. И. Кутузова и возлагали на нее цветы. Так, до полного снятия блокады в январе 1944 года Казанский собор использовался для поднятия патриотизма воинства. При этом храм получил серьезный урон от немецких обстрелов и бомбардировок. В собор попало несколько снарядов, от взрывной волны стекла в его окнах вылетели, и их пришлось заколачивать фанерой, через пробоины в крыше внутрь проникала вода, пострадали лепка и настенная живопись.

В Александро-Невской Лавре разместился приемно-распределительный госпиталь № 1. Сюда в обязательном порядке поступали все больные и раненые военнослужащие, прежде чем попасть в какое-либо другое лечебное учреждение. В этом госпитале врачи оказывали первую медицинскую помощь, осуществляли диагностику и сортировку раненых и больных и направляли их затем в соответствующие лечебные учреждения.

Священники на фронте и танковая колонна Дмитрия Донского

Как и другие защитники Отечества, служители Ленинградской митрополии принимали участие в боевых действиях. Протоиерей Николай Сергеевич Алексеев с июля 1941 года по 1943 год находился в частях Красной армии на Финском фронте в качестве рядового. В 1943 году он возобновил священнослужение в Спасо-Преображенском соборе. Протодиакон Старопольский 22 июня был мобилизован в действующую Красную армию. Воевал на всех фронтах Великой Отечественной войны, награжден медалями «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией», «За взятие Берлина» и «За освобождение Праги».

Диакон Иван Иванович Долгинский призван был на флот на второй день войны. Он плавал на буксирах, переделанных в тральщики, выуживал фашистские мины в Балтийском море и Финском заливе, защищал Кронштадт. Он был контужен, но вернулся на корабль, награжден орденом Красной Звезды и медалью Ушакова.

После ликвидации блокады ленинградцы уходили вместе с войсками Красной армии сражаться с врагом. Среди этих бойцов был клирик храма во имя Святого благоверного князя Александра Невского Стефан Козлов и священник Тихвинской церкви села Романишино Георгий Степанов.

Приходские общины Ленинградской епархии включились в сбор средств на строительство танковой колонны имени Дмитрия Донского. В конце февраля 1943 года митрополит Алексий телеграфировал Сталину: «Руководимая мною Ленинградская епархия, находящаяся в условиях блокады до сего времени, внесла в фонд обороны страны 3 182 143 рубля наличными деньгами, а также пожертвования ценными вещами. Сбор средств продолжается». 

О тех днях ленинградский архиепископ Григорий вспоминал: «Люди отдавали свои сбережения, ценности, предметы обихода, несли золотые броши, серьги, цепочки, часы, кольца, бриллианты, серебряные ризы с икон, украшения, наперсные и настольные кресты и цепи, был даже кусок платины весом 197,7 грамма».

Главнокомандующий Иосиф Сталин не мог обойти молчанием такую помощь со стороны Церкви и отправил следующую телеграмму в еще блокадный город: «Ленинград, митрополиту Ленинградскому Алексию. Прошу передать православному духовенству и верующим Ленинградской епархии... мой искренний привет и благодарность Красной армии. И. В. Сталин. 17 мая 1943 г.». 

В целом Русская Православная Церковь смогла собрать около 8 млн рублей на строительство танковой колонны. 8 марта 1944 года в составе 38-го отдельного танкового полка 53-й армии 2-го Украинского фронта девятнадцать танков Т-34 с именем Дмитрия Донского на броне начали свой боевой путь.

Победа

Наступил 1944 год, и вражеская блокада Ленинграда была ликвидирована. К этому времени Церковь в Северной столице определила себе одной из важнейших задач заботу о сиротах, которых в городе оставалось многие тысячи.

Возглавивший Церковь после смерти Патриарха Сергия митрополит Алексий пожертвовал свою дачу у станции Сиверская на нужды детей-сирот воинов Красной армии, а также пожертвовал в фонд помощи семьям военных 1 млн рублей от лица Патриархии. Общие сборы в этот фонд составили не менее 13 млн рублей, многие сироты получили сносные условия жизни и питание.

Источник фото: pomnimblokadu.ru

После окончания войны Президиум Верховного Совета СССР принял решение о награждении особо отличившихся священнослужителей из Ленинграда: настоятелей храмов, благочинных и простых священников. За заслуги в организации патриотической работы в годы Великой Отечественной войны митрополит Алексий был награжден четырьмя орденами Трудового Красного Знамени и многими медалями СССР, в том числе медалью «За оборону Ленинграда».

Но главным было то, что Русская Православная Церковь, несмотря на годы жестоких гонений, смогла словом и делом приблизить победу, воодушевила многих ленинградцев пережить блокаду и прийти к вере. В послевоенные годы Церкви в Советском Союзе жилось непросто, но государство, увидев ее позитивный вклад в победу, уже не стремилось ее ликвидировать, как раньше, и все чаще прислушивалось к мнению иерархов. Важную роль в этом сыграли священнослужители и прихожане блокадного Ленинграда.

По материалам сайтов: pravoslavie.ru, koplpino-orthodoxy.ru, pomniblokadu.ru

Источник фото на обложке: globus.aquaviva.ru